Что делать, если одолевает страх смерти: как бороться с… собой? Страх за своих близких Как избавиться от переживаний за близких.

Очень часто в своей работе с людьми в депрессии мы сталкиваемся с людьми, которых несчастья в жизни близких (особенно такие, как тяжелая болезнь или смерть) погрузили в состояние глубокой тревоги, уныния или даже отчаяния, а порой и поставили на грань психического и физического нездоровья. Да что греха таить, все мы, люди, побывавшие в таких ситуациях, переживали нашествие подобных чувств в той или иной мере, которые испытывают нас на психологическую устойчивость.

И не всегда понятно, в чем сила. В том, чтобы отдаться на полную волю страданий, во имя своей человечности и любви к близкому, с которым это случилось или может случиться? Или в том, чтобы сохранить мирное и позитивное душевное состояние, которым мы могли бы делиться с этим близким или с его близкими, если он нас покинул навсегда?

Поскольку война дает множество поводов беспокоиться за близких, давайте разберемся в этом вопросе обстоятельно, чтобы быть во всеоружии здравых представлений. Потому что мы не бессильные щепки разбитых кораблей на волнах внешних событий, а люди: в значительной мере мы способны управлять своим внутренним состоянием.

Что обычно является причиной депрессии?

Для начала, давайте разберемся в том, что вообще является причиной депрессии. Не той эндогенной депрессии, которая имеет до конца не изученные биохимические причины и проявляется в нарушении баланса определенных веществ в головном мозге. А той, которая имеет повод в виде той или иной кризисной ситуации. Например, развода, банкротства, пережитого насилия, смерти близкого человека.

Само по себе драматическое обстоятельство (или его ожидание) является не причиной депрессии, а именно поводом. Почему поводом? Потому что одни люди в таких ситуациях впадают в депрессию, а другие, пережив первый шок, постепенно восстанавливаются в свое нормальное состояние, а очень часто в состояние гораздо лучшее того, которое предшествовало кризису, ведь кризис — самый лучший стимул развития личности. Крайним сроком переживания самого трагического события считается год. Если за год человек его не переживает, это уже повод обратиться к психиатру или психологу, в зависимости от тяжести состояния.

Но давайте не будем доводить дело до психиатра, постараемся сами правильно оценить и пережить ситуацию.

Итак, что же является подлинной причиной того, что человек не переживает в нормальные сроки кризисную ситуацию, не извлекает из нее уроки, не становится в результате взрослее и лучше, как это должно быть в норме, а продолжает пребывать в депрессии?

Первое объяснение — на уровне психологических механизмов . Психологи выделили несколько распространенных механизмов, которые заставляют человека держаться за страдание.

Один из таких механизмов — инфантильное поведение . Инфантильный тип личности отличает то, что человек не берет на себя ответственности за свою жизнь, перекладывая ее на других людей и обстоятельства. Стало быть, если случилось какое-то нежелательное событие, такой человек на подсознании воспринимает это как долгожданное оправдание своему не очень-то счастливому состоянию. Теперь, наконец, можно ничего не делать для своего счастья, в разговорах с другими или с самим собой всегда можно сослаться на это обстоятельство, и почти всякий поймет и пожалеет.

Еще один механизм — чувство вины . Чувство вины развивается у человека в детстве, если его недостаточно любили, и часто несправедливо обвиняли родители. Людям с чувством вины свойственно видеть себя причиной даже таких событий, источником которых они на самом деле не являются. Так человек повышает свою значимость в собственных глазах. И вот, когда происходит какое-то трагическое событие, например, тяжело заболел близкий, человек с чувством вины на подсознании возлагает часть ответственности за эту болезнь на себя, и сам казнит себя за свою мнимую вину, решая, что теперь он не имеет права на счастье.

Второе объяснение, не противоречащее психологическим объяснениям, — на уровне духовных механизмов . Здесь главное качество человека, которое является причиной уныния, отчаяния и самоубийств, одно — гордыня . Гордыня тесно связана с тщеславием и самомнением. Гордый человек преувеличивает свое значение в жизни человечества и очень тяжело переживает все события, не одобренные его произволением. Все должно быть так, как он хочет, а иначе гордецу нет покоя. Соответственно, когда происходит какое-то болезненное событие, естественно, не одобренное им, гордец не может смириться, считая, что все пропало, его жизненный план нарушен, больше ничего не получится. Подробно механизмы гордыни мы рассмотрели в статье «Антидепрессант №1».

Дает ли несчастье близких право на саморазрушение?

И все-таки ранение и тем более смерть близкого человека кажется нам чем-то особенным, и посягать на наше право быть безутешными — многим кажется почти святотатством.

Для начала давайте рассмотрим этот вопрос глобально, в масштабах всего человечества. Если бы ранение или смерть одного человека вызывала цепную реакцию в виде душевных и физических болезней других людей, их самоубийств, то все человечество было бы выкошено меньше чем в сто лет, и давным-давно хозяевами Земли были бы львы и медведи. При всей нашей любви к дикой природе, едва ли можно назвать такой сценарий позитивным.

Теперь рассмотрим ситуацию на уровне связей между близкими людьми. Любой человек тесно связан с другими людьми — любимыми, родственниками, друзьями, коллегами. Если одно звено этой сети ослабло (человек ранен, пострадал) или порвалось (человек умер), должны ли соседние звенья ослабевать и отмирать или должны укрепляться, чтобы восполнить потерю? Если человек, например, стал нетрудоспособным и лег в больницу, должны ли его близкие тоже бросать работу и ложиться в больницу (мы не рассматриваем случаи, когда это необходимо, чтобы помочь больному) или должны работать еще больше, за себя и за него?

Спустимся еще ниже и рассмотрим свои отношения с этим человеком, с которым случилось несчастье. Скорее всего, наша любовь не односторонняя, этот человек тоже любит или любил нас. Тогда какой нашей реакции на происшедшее он желает? Желает ли он, чтобы нам было плохо? Чтобы мы страдали, болели и преждевременно закончили свою жизнь? Если да, то едва ли он любит (любил) нас. Поэтому, конечно, нет. Видя нашу боль, он будет страдать еще больше. А вот нашей помощи, он, конечно, желает. Помощь (молитвенная) нужна и покойным. Кто за них будет молиться и делать добрые дела, если самые близкие не смогут?

Какое же может быть оправдание нашему добровольному саморазрушению?

Может быть, долг сострадания?

Надо правильно понимать это слово. Сострадание — это не «умереть за компанию» и даже не «болеть вместе». Это «взять на себя часть чужой боли». Взять на себя часть боли другого — это не значит заразиться болью от него и тем самым удвоить боль; это значит уменьшить его боль. Если можете — сделайте обязательно. Скорее всего, для этого вам придется быть сильным человеком. Но не уничтожайте себя бессмысленно и беспощадно! Этому нет никаких оправданий.

Как правильно вести себя в таких ситуациях?

Все, что заставляет нас страдать, является кризисом. Любой кризис следует рассматривать как возможность преодолеть определенные свои несовершенства, стать лучше. Трагедия в жизни близкого человека, если наше сердце не камень, если мы ощущаем боль, не является исключением из этого общего правила: думая о том, как помочь ему, в то же время мы должны извлекать уроки и для себя.

Совсем без боли, легко и весело мы не можем пережить это событие. Но если мы видим, что нет продыха от этой боли, с утра до вечера, изо дня в день, нужно рассматривать это не как норму, естественную реакцию, а как проявление нашего психологического или душевного неблагополучия. С которым именно сейчас и нужно бороться, не откладывая на потом.

Принцип борьбы с душевными недугами очень прост: нужно делать противоположное тому, к чему они нас склоняют.

Инфантильность предлагает нам использовать эту ситуацию как подходящий предлог для того, чтобы быть несчастными и пассивными по отношению к своей жизни, своему состоянию. А мы вместо этого будем напоминать себе, что мы, пережив в разумные сроки свою трагедию, должны быть счастливыми, и это счастье полностью зависит от нас и только от нас.

Чувство вины возлагает на нас ответственность за происшедшее. А мы будем помнить, что хотя этот человек очень близкий, любимый, и возможно, самый родной, это все-таки отдельный человек. Он с момента своего (или нашего) рождения всегда был отдельным и вошел в нашу жизнь вовсе не для того, чтобы в итоге ее отравить. А для каких-то других, светлых целей. И во имя его нужно продолжать стремиться к достижению этих светлых и высоких целей, простирающихся в вечность.

Гордыня кричит нам, что все планы разрушены, и все теперь будет плохо. А мы ей не поверим. Мы смиримся перед тем, что от нас не зависит, и как можно лучше сделаем то немногое, что зависит от нас. Не теряя веры в целесообразность и своевременность всего, что происходит в мире, и надежды на то, что на смену старым планам придут новые, в которых тоже будет свой немалый смысл.

Кажется, на второй день я поймал себя на том, что отчаяние, тревога не отпускают. Это состояние было для меня непривычным, ненормальным. За годы работы над собой я привык, ощущая любой дискомфорт, анализировать его внутренние причины. Всегда, без единственного исключения, причиной тоски, уныния или «кошек на душе» был какой-то мой дурной поступок, проявление одной из моих страстей. Всегда! Или позавидовал кому-то, или не смирился с какой-то мелочью, или кто-то задел мое тщеславие. Обнаруживая причину и признав свою ошибку, совсем нетрудно было избавиться от этого дискомфорта, вернуть себе обычное, мирное или радостное состояние.

Привычный самоанализ показал мне, что и здесь мучает меня вовсе не моя доброта или иные какие-то прекрасные качества. А скорее, чувство вины и нежелание смириться с тем, что уже произошло. Как же я поступил?

Кому-то мой поступок покажется ужасным.

Я стал молиться «Слава Богу за все!»

К такому решению меня привело простое рассуждение. Мы должны благодарить Бога за все, что происходит в нашей жизни, в том числе именно неприятное. (Потому что все мы горды, а гордыня особенно проявляется в таких случаях, и нет лучшего оружия против нее, чем эта молитва.) А если мы считаем какого-то человека близким, значит, его жизнь — часть нашей жизни, и стало быть и за все, что происходит в жизни близких людей, мы должны благодарить. Почему, если мы считаем все болезненное в своей жизни полезным лекарством, болезненное в жизни другого человека мы должны считать смертельным ядом? Это было бы непоследовательно, не цельно…

Душевное состояние человека всегда содержит оценку правильности его поступков. После дурных поступков мы страдаем, после хороших — радуемся. После этой молитвы черные тучи во мне рассеялись, камень с сердца упал, силы обновились. Я почувствовал, что это правильный образ действия в подобных ситуациях.

Кому-то это покажется черствостью, жестокостью. Но такова хитрость врага рода человеческого — он часто старается представить зло добром и наоборот, чтобы погубить человека.

В конце концов, тот, кто сказал «Плачьте с плачущими», он же сказал «Непрестанно радуйтесь! За все благодарите!»…

Теперь я уверен, что из этого правила — всегда радоваться! — нет исключений. Как бы мы ни страдали какой-то частью себя, какой-то другой частью мы всегда должны радоваться, все принимать и благодарить Бога за все.

Предыдущая беседа

Страх за своих близких

Эта разновидность страха встречается очень часто.

Например, мать ожидает, что дочь придёт домой в определённое время. Но она задерживается по неизвестным причинам. Мать начинает волноваться, беспокоиться. Мечется по комнате, подходит к окну, прислушивается к звукам в подъезде. Время идёт. Дочери всё нет. И вот она начинает рисовать в своём воображении разные ужасные картины всего того, что может случиться с её ребёнком.

Ну что, кто-нибудь узнал в этом примере себя? Могу с уверенностью сказать, что людей, которые таким образом переживают за своих близких, очень много. Они не понимают, что такие мыслеобразы – это программа пожелания зла. Беспокойство и тревога – это подсознательная агрессия против своих близких.

Да, в вышеприведённом примере мать внешне желает своей дочери добра, но каким образом? Через разрушительные образы и агрессию внутри себя. Поэтому неудивительно, что дочь постоянно грубит матери, не слушает её советов. Она просто отвечает агрессией на агрессию. И если мать хочет изменить поведение своей дочери, то меняться она должна сама. Она должна заменить страх на любовь и доверие.

У меня вопрос ко всем тем моим читателям, у которых есть страхи за близких.

Почему, когда наш ребёнок задерживается и не приходит домой вовремя, у нас не появляются мысли о том, что он сейчас в хорошей компании светлых и добрых людей. Или он, может быть, встретил своего духовного учителя и слушает его наставления о смысле жизни. А может, они с ребятами сейчас помогают какой-то бабушке покупать продукты или убирают у неё в доме, наводят порядок. Или занимаются какой-то благотворительной деятельностью.

Я уже вижу, как некоторые улыбаются и думают: «Вы, доктор, – мечтатель. Вы оторваны от реалий жизни, живёте иллюзиями». Я всё это слышал не раз. Но хочу сказать вам, что это не я живу иллюзиями, а вы создаёте себе и своим близким ужасную реальность своими недобрыми мыслями.

Есть очень серьёзная причина, почему именно такие страшные мысли приходят в нашу голову, – мы сами не делаем того, что я описал выше. Большинство людей перестали искать духовных учителей, перестали искать Истину, проявлять заботу о тех людях, которые живут среди нас, хотя бы в нашем подъезде или на нашей улице. Поверьте, если бы вы именно так и жили, то вышеописанных страхов никогда бы не было, так как наши дети по закону подражания и отражения стали бы делать то же самое.

Мы замкнулись сами на себе, перестали жить общей целью, общими идеями и задачами.

Другая причина страхов за своих близких – это подсознательная агрессия к ним.

Однажды ко мне на приём пришла женщина с дочкой полутора лет.

– Доктор, – сказала она, – мой ребёнок постоянно болеет простудными заболеваниями. По два раза в месяц. Причём в очень тяжёлой форме. Температура иногда повышается до 40 градусов. Не знаю, что делать. Жаропонижающие сбивают температуру ненадолго, да и нельзя же их постоянно давать. Я очень боюсь за неё. Иногда мне приходят в голову страшные мысли о том, что она может умереть.

– Чем я могу вам помочь? – спросил я её.

– Моя подруга посоветовала обратиться к вам, как к врачу-гомеопату. Вы ей очень помогли.

После осмотра ребёнка я назначил девочке гомеопатические препараты и расписал схему приёма.

– Благодарю вас, доктор! – сказала женщина. – Нужно ли мне делать что-то ещё?

– Конечно, – говорю я. – Самое главное лечение только начинается.

Женщина удивлённо посмотрела на меня.

– Вы знаете, я обратил внимание на ваши слова о том, что у вас есть страхи за свою дочь и вы боитесь её смерти.

– Это имеет отношение к её болезни? – спросила она.

– Конечно, – ответил я, – и причём самое непосредственное. Слышали ли вы что-нибудь о подсознательных причинах болезней? – спросил я её.

– Нет, – ответила она.

Я рассказал пациентке о сознании и подсознании и о том, как связаны наши болезни и болезни близких людей с нашими мыслями, чувствами и эмоциями.

– Приходите завтра уже без ребёнка, – сказал я ей напоследок, – и я научу вас, как узнать от своего подсознания о внутренних причинах болезни дочери.

На следующий день, когда женщина пришла на приём, я показал ей, как установить связь с той частью подсознания, которая ответственна за болезнь дочки, и предложил обратиться внутрь себя с таким вопросом: «Сообщи, для чего мне нужна смерть дочери?»

Женщина с недоумением посмотрела на меня.

– Почему я должна задавать такой вопрос? – спросила она. – Я не желаю смерти своей дочери.

– Я знаю, – спокойно сказал я. – Вы по-своему любите свою дочь, она вам дорога. Но у вас есть такая часть личности, которая желает ей смерти. Иначе не было бы мыслей-страхов. Всё же попробуйте задать именно такой вопрос и именно той части своей личности, которая вызывает у вас негативные образы, связанные со смертью дочери.

Женщина закрыла глаза и мысленно произнесла вопрос. Было видно, как шевелятся её губы.

Через некоторое время она открыла глаза. Лицо её выражало удивление.

– Странно, – произнесла она, – когда я спросила: «Что важного ты для меня делаешь и для чего мне нужна смерть дочери?», я получила внутри себя такой ответ: «Я хочу, чтобы ты была счастлива!»

– Интересно, – спросил я. – А как смерть вашей дочери связана с вашим счастьем?

– Мне пока непонятно, – ответила она.

– Попросите своё подсознание дать вам более развёрнутый ответ, чтобы вы поняли его смысл.

Женщина снова погрузилась в себя.

– Я поняла, – сказала она через некоторое время.

– Вы мне сможете рассказать? – спросил я.

– Да, конечно. Всё началось чуть более двух лет назад. Я познакомилась с мужчиной. Его звали Сергей. Он мне понравился. Мы с ним встречались около месяца, а потом у нас была близость. Через месяц я узнаю, что беременна. Я очень обрадовалась, но когда Серёжа узнал об этом, то сказал, что не рассчитывал на такой ход событий, и попросил меня сделать аборт. Я на него тогда сильно обиделась. Мы даже поругались, и он перестал мне звонить и на мои звонки не отвечал. В общем, мы расстались.

Моя мама тоже советовала мне сделать аборт. Она говорила постоянно: «Кому ты нужна будешь с ребёнком! Делай аборт, пока не поздно». Но я решила, что буду рожать ребёнка, так как не хотела свою семейную жизнь начинать с убийства. Хотя и семьи-то не было. Была, конечно, надежда, что Сергей вернётся, когда узнает, что у него родилась дочь.

– Получается, – подвёл я итог её рассказу, – что глубоко в подсознании у вас есть убеждение, что никто вас не полюбит с ребёнком.

– Да, это так, – ответила она. – Мне много раз приходили такие мысли. А я ведь ещё молодая. Мне хочется свою полноценную семью.

– Но если ребёнок – это помеха вашему семейному счастью, то эту помеху нужно устранить. Вот у вас и идёт внутренняя борьба. Одна часть вашей личности проявляет свои материнские чувства и заботится о дочери, а другая – хочет семейного счастья и предлагает устранить вашу дочь, как препятствие на этом пути.

Пациентка задумалась.

– Доктор, – спросила она, – а можно ли как-то примирить эти две части? Чтобы и доченька была здорова, и я была счастлива? Или я так и не смогу быть счастливой в личной жизни?

– Я думаю, что такое возможно. И ваше подсознание поможет нам в этом. До этого ваша дочка воспринималась как препятствие к счастью, а мы сделаем её союзницей.

Мы успешно закончили работу с подсознанием и создали новые модели поведения для пациентки.

Но на этом история не заканчивается.

Примерно через восемь месяцев дверь моего кабинета открылась и вошла молодая женщина с небольшим животиком.

– Доктор, – спросила она, сияя улыбкой, – вы меня не узнаёте?

– Конечно, узнаю, – ответил я. – Рассказывайте, как у вас дела? Я вижу, вы беременны.

– После нашего сеанса в моей жизни стали происходить чудеса. Через месяц я познакомилась с мужчиной. Его тоже зовут Сергей. А инициатором знакомства стала моя дочь. Вы представляете? Она действительно помогла мне обрести семью.

Мы с Сергеем стали встречаться. Он подружился с моей дочкой и предложил выйти за него замуж и удочерить ребёнка. Я неделю подумала для приличия и согласилась. И вот теперь, – сказала женщина, показывая на животик, – мы с Сергеем и дочкой ждём нашего ребёнка.

– Замечательная история, – сказал я. – Я искренне рад за вас! Но знаете, что мне интересно?

– Что?

– Как себя чувствовала ваша дочь всё это время? Болела ли она?

– Ой, доктор! – воскликнула она. – А я даже не подумала об этом. Так была занята своими семейными делами. Представляете, за всё это время она ни разу ничем не болела!

– А знаете почему? – спросил я её.

– Догадываюсь, – ответила она. – Дочка перестала быть препятствием в моей жизни, и у меня ушла подсознательная агрессия к ней.

– Совершенно верно, – сказал я.

Благодаря этому случаю я сделал для себя одно очень важное открытие: дети начинают болеть тогда, когда родители испытывают сознательную или подсознательную агрессию по отношению к ним и друг к другу. Это подтверждалось потом неоднократно. И много раз я был свидетелем чудесного исцеления детей от самых разных болезней, когда родители преображали свои отношения в семье.

Кстати, страхи у детей также появляются тогда, когда в семье нет лада или кто-то из родителей сам полон страхов.

Сейчас мне вспомнился как раз такой случай. У девочки трёх лет появился страх темноты и страх оставаться одной. Когда её мама решила воспользоваться моей методикой и обратилась к своему подсознанию за подсказкой, то ей пришёл ответ, что причина страхов – это её мысли о разводе.

– Вы знаете, доктор, это на самом деле так, – сказала она. – Накануне у нас с мужем был серьёзный конфликт, и я просто подумала о разводе. Неужели одной мысли достаточно, чтобы ребёнок так отреагировал?

– Да, – ответил я, – особенно если эта мысль очень сильная.

Через неделю девочка спокойно засыпала и играла одна в комнате благодаря тому, что мама пересмотрела свои отношения с папой.